В историко-краеведческом музее ГАУ Северного Зауралья хранится особая книга - «Книга Почета», в которой собраны фотографии, документы и воспоминания сотрудников Тюменского сельскохозяйственного института, ветеранов Великой отечественной войны. Приводим оттуда воспоминания стрелка Степана Антуфьева.
Степан Феоктистович Антуфьев родился в 1918 году. Работал в Тюменском сельскохозяйственном техникуме инженером по снабжению. В 1941 году был тяжело ранен. Лежал в госпитале, несколько раз пробирался на фронт, но его возвращали.
Из воспоминаний Степана Феоктистовича: «Мне особенно помнится октябрь 1941 года. Тогда наш горно-стрелковый полк с Дальнего Востока перебросили в Подмосковье. Мы несколько дней находились в резерве Главного командования. Враг стремился взять столицу любой ценой. После парада на Красной площади часть двинулась в сторону Серпухова с новым номером мотопехотного полка.
Ночью мы подошли к линии фронта и закрепились на опушке леса. Утром фашисткий самолет-разведчик обнаружил нас. Не прошло и двух часов, как началась бомбёжка. Тяжело бы пришлось нам, если бы не истребители. Под их напором вражеские лётчики вынуждены были сбрасывать смертоносный груз куда попало, и в беспорядке удирать, а один из них вместе с бомбой рухнул на землю.
Мне в боевых операциях пришлось принимать участие несколько раз.
Был такой случай. Вшестером мы пошли разведать силы противника. Стояла ночь, когда мы осторожно вошли в деревню - огонь светился в трёх-четырёх домах. Мы приблизились к одному из них. В доме, как мы и предполагали, оказались фашисты. Один играл на губной гармошке, другой тихо ему подпевал. И офицеры, и солдаты были пьяными. Мы договорились между собой с разных сторон сбросить гранаты в окна и скрыться за огородами. Так и сделали. Взрыв гранаты ошеломил врагов. Но вскоре в небо взвились десятки осветительных ракет. Однако к этому времени мы были уже в безопасном месте. И оттуда наблюдали, как сгустившийся ночной мрак раздвигало пламя горевшего дома.
Вот ещё случай. Гитлеровцы закрепились на одной из возвышенностей, и начали обстреливать наше подразделение из разных видов оружия. Вскоре на большой скорости показались танки: рядом со мной лежали Саша Зарембо и Коля Калашников. Зарембо никому не давал спуску, ни во взводе, ни в роте. Отличный станковый пулеметчик. Так вот, идут танки, смело идут. Открыто. Видимо знают, гады, что нас мало. «Ну-ну, идите», говорит Калашников. Я занял первое место за пулемётом «Максим». Зарембо перебрался вперёд шагов на сто и залёг. Первый танк был выведен из строя гранатой, но вторая попытка не увенчалась успехом. Тогда танку и преградил путь Калашников. В этой схватке нашей группе пришлось туго, но и противнику было нелегко. Расчеты двух их танков были уничтожены, а те, что окопались на холме, долго на позициях не задерживались. К исходу дня при помощи подкрепления — пехоты и наших танков, мы выбили фашистов с высоты.
Через несколько дней в одном из боёв рядом со мной разорвалась мина. Осколок от неё ударил чуть повыше сердца. Мой комсомольский билет был залит кровью. Как память о тех днях, мне его оставили на вечное хранение, когда я вступал в партию в 1944 году.
Кончилась война. Прекрасна наша жизнь. Она учит нас быть патриотами родной земли, быть верными сынами и дочерьми своей любимой великой Родины».
По информации историко-краеведческого музея ГАУ Северного Зауралья